Михаил Каратунов: Какова она, общеобразовательная школа ФБУ ИК-1? В 2002году создано государственное общеобразовательное учреждение «Вечерняя (сменная) общеобразовательная школа». Ее учредителем выступило министерство образования и науки и молодежной политики Республики Алтай и управление федеральной службы исполнения наказаний России по Республике Алтай, на которого возлагается обязанность предоставления школе необходимых для организации учебно-воспитательного процесса помещений, имущества и оборудования, а также обеспечения школы учебниками, пособиями, письменно-канцелярскими принадлежностями и другими необходимыми для обучения средствами.
2010 год, объявлен Президентом России Дмитрием Медведевым «Годом учителя». Он нужен, чтобы поднять престиж профессии учителя и, естественно, статус ГОУ вечерней (сменной) общеобразовательной школы в глазах общественности, чтобы обратили внимание на тех, кто каждый день совершают нравственный подвиг, а именно пытается вложить кусочек знаний, души, доброты в очень сложных учеников: взрослых людей, со сложившимися, и порой трагично, судьбами. Сегодня учителя этой школы каждый день пытаются исправить педагогические ошибки в воспитании осужденных, совершенные когда-то родителями, школой, обществом.
Эта тема - общее среднее образование в местах лишения свободы - для многих абсолютная "терра инкогнита". Вот поэтому общественный Совет при УФСИН России по Республике Алтай решил посмотреть, как обстоят дела в вечерней (сменной) общеобразовательной школе ФБУ ИК-1 .
Я и председатель общественного Совета при УФИН России по Республике Алтай Ю.И.Мягкий приехали с заместителем начальника управления полковником Майжегишевым в колонию строгого режима.
К нам подходят хозяева зоны, представляются. После обязательной процедуры оформления пропуска и предъявления его вместе с паспортом контролеру за нами и полковником характерно лязгает еще одна металлическая дверь. Все, мы в зоне.
Не отставая ни на шаг (не вспомнить "Сталкера" Стругацких в этой ситуации просто невозможно), невольно шагаю полковнику чуть ли не след в след. Вот и двухэтажное каменное здание из красного кирпича. У входа застыли фигуры в неопределенно не то черной, не то серой одежде мужчины лет восемнадцати-сорока, чувствуется - на вопросительный взгляд право имеют. Их принадлежность угадывалась без труда – осужденные. Заходим... Тишина. Только в учительской учителя в гражданской форме со строгими лицами.
В разговоре с учителями мы начинаем разбираться в моральных аспектах цепочки: УФСИН - исполняет наказание преступника, ИК - исправляет, а школа - обучает его, по сути, дает ему какие-то блага. Но в таком случае не теряется ли в отношении человека, совершившего преступление, сам смысл определения его за колючую проволоку - неотвратимость возмездия за содеянное? Вот я сейчас так и жду, что какой-то нетерпеливый читатель воскликнет на этом месте: "Да какое там обучение! Какие там им аттестаты! Да этих сволочей пороть надо каждый день, до кровавых рубцов, а вы им школы, ат-тес-таты... Тьфу!" Все правильно, народ имеет право на разъяснения, и эта встреча, на мой взгляд, их дает. Во всяком случае, школы в зонах теперь не должны восприниматься явным перебором.
Беседуем с директором школы Сергеем Николаевичем. Сергей Николаевич прослужил в этом учреждении 15 календарных лет, дослужился до подполковника, ушел на пенсию и вот уже второй год возглавляет эту школу.
- Очень помогает то, - говорит Сергей Николаевич, - что преподавательский состав здесь ну прямо редкостный. Сам себе завидую как директору, честное слово. Обо всех хотелось бы сказать, понимаю, это невозможно, но хочется подчеркнуть, что из 9 преподавателей два кандидата наук, два учителя первой категории, а остальные – высшей. У нас великолепный учительский состав. Здесь, в зоне, качество преподавания должно быть очень высокой пробы, если мы хотим от идеи ведения курса средней школы среди заключенных добиться положительных результатов.
Меня работа здесь увлекла с первого дня, с 2008 года. Ученики очень непростые, учитывая наш контингент. Некоторым только восемнадцать исполнилось, а есть и сорока- и пятидесятилетние. Ну-ка собери их в одном классе да заставь учиться не ради галочки, а ради знаний? Ведь люди эти изуродованы не только улицей или семьей, но и, повторю, дневными школами. Бывает, поступает к нам человек, у него образование за девять классов обычной школы, а он по слогам с трудом читает, Китай на карте в районе Кубы ищет. Он вообще с трудом с учителем разговаривает. И это не от вредности, а он стесняется своего голоса! Его к доске вызовешь, а ему там, на виду, стоять в такой вот непривычной для него роли ученика и позорно, и не умеет он так. И это гораздо более жалкое зрелище, чем смешное, когда человек не умеет вести себя по-человечески. И конечно, не дай Бог не сдержаться и улыбнуться в этот момент - все, потерян ученик.
Я всегда говорю себе и своим учителям: мы учим их, а они учат нас. Они учат нас взаимоотношениям с ними. А отношения совсем непростые, характерные, готовые прерваться в любое мгновение, это публика особая. И мы с ними общаемся без заигрывания: порой требовательны, порой даже жестки, порой, наоборот, очень мягки, но всегда человечны и справедливы. Без этого, без умения быть таким, здесь нельзя работать.
А какие талантливые люди в классах встречаются! Жаль, не положены у нас медали выпускникам вручать, поведение у них уже на двойку, а то обязательно были бы медалисты. Но мы им почетные грамоты выдаем, как бы компенсируем. А аттестаты наши ничем от выдаваемых в "детских" школах, на свободе, не отличаются.
Уникальный случай для школы: один из осуждённых, отбывающий наказание за тяжкое преступление окончил вечернюю общеобразовательную школу с «золотой медалью» т.е. на одни пятерки.
Редко, но бывают случаи, когда педагог совершает грубую профессиональную ошибку т.е. поддаются на провокацию, может, даже негодяя (зона у нас для лиц, впервые совершивших тяжкое уголовное преступление, и сроки у этих лиц от 5 до 15 лет лишения свободы), показывая слабость духа, если хотите. И позволяет себе пусть минутное, но поведение, сообразное их морали. Не он их исправляет, как ему предписано по статусу, а они его "исправили" по существу. В таких случаях я заставляю его извиниться.
У нас ученики к учителям относятся с должным уважением. Мата, например, у нас в школе нет совершенно, и той дерзости и даже грубости, которые допускают современные дети в обычных школах, у нас и помыслить невозможно. Сказывается, конечно, институт дисциплины, строго обязательный в колониях. Но только искренность мы чувствуем. Мы все, учителя, говорим - в зоне мы отдыхаем от похабщины и матерщины на воле».
Директор школы рассказывает обо всем этом горячась, с настоящей страстью. Постепенно для нас проясняется и правовая суть вечернего среднего образования в местах заключения. Школа опирается на четкие и строгие статьи «Закона об образовании»: если осужденному не исполнилось тридцать лет и образование его ниже одиннадцати классов – он обязан учиться до получения общего среднего образования. Уклонение от этого правила считается нарушением режима со всеми вытекающими последствиями. Казалось бы, чего проще: есть закон, и есть люди, на которых этот закон распространяется. Но, наверное, даже законодатели понимали, что образованность заключенного, а тем более - исправление в колонии не состоится, если действовать на этом поприще только буквой закона. Это не парадокс, наверное, а обычное явление, но только никогда в своей жизни я не встречал больных, с радостью идущих под спасительный нож хирурга. Понимание необходимости - да. Но это у обычных людей на свободе, за колючей проволокой все иначе. И чему же удивляться, когда предписанный курс лечения - через знания к жизни - заключенный исполнять не хочет? А они, заключенные, действительно вначале особенно не хотят, до девяноста процентов.
В принципе, ситуация, используя шахматную терминологию, сложилась патовая: исправить преступника можно, только изменив его самосознание, повысив его интеллект; один из методов, действительно повышающих интеллект человека, - повышение его образовательного ценза. Интеллект человека никогда не повысится, сообщаемые знания никогда не закрепятся в его сознании, если образовательный процесс будет носить принудительный характер.
Послабление режимного духа колонии заметно, но людей необходимо чем-то занять. Тем более практически закрыто производство, и большее количество времени они вынуждены проводить без дела на очень ограниченном участке пространства. Такое количество физически здоровых мужиков, зажатых рядами колючей проволоки, с преступными, а порой и очень преступными наклонностями - представляете потенциальную взрывоопасность ситуации? И школа, относящаяся к системе образования, но встроенная в режим колонии, значительно отличается от подобных ей на свободе. Она для заключенных и очаг культуры, причем, наверное, самый значительный, и отвлекающий фактор, и лечебный в области психологии.
Итак, роль школы в колонии о влиянии ее деятельности на судьбу заключенных вырисовалось вполне понятно т.е. первостепенная.
В школе, так же как и везде в вечерних, двенадцатилетка. Количество классов формируется в зависимости от потребности. В прошедшем учебном году, например, выпускных после 12 лет был 1 класс, два 9-х, всего же училось 90 человек. В этом учебном году в 7 классах обучается 106 учащихся из 180 подлежащих обучению. В каждом классе от 8 до 12 человек.
.
Проблема состоит в том, что не хватает классных комнат. Администрация исправительного учреждения в лице Яковлева И.И. переоборудовала ряд кабинетов в 5 классов. Все надлежащие документы для лицензирования этих классных комнат поданы в соответствующие инстанции. Как только лицензируют эти классы, так школа заработает в две смены, общий и строгий режимы посменно, и, таким образом, охватит всех подлежащих обучению.
Следующая проблема - это отсутствие теплого туалета. Для переоборудования помещения под туалет необходимо 90 тыс. руб. Беда в том, что эти деньги не заложены в бюджет. Школе необходимо сделать капитальный ремонт крыши, сменить двери, окна, полы. Все это планируется сделать к новому учебному году. 3,5 млн. руб. запланированные в республиканском бюджете для реализации утвержденной правительством республики программы реабилитации на этот календарный год, еще не пришли, и уже наверное не придут, а на эти деньги должны были приобрести современное оборудование, значительно улучшить учебную материальную базу школы. Тем не менее, в зоне второй год работает Центр доступа Современной гуманитарной академии, где на пяти специальностях : экономия, психология, информатика и вычислительная техника, юриспруденция получают высшее образование 9 осужденных. Директор добился снижения оплаты за обучение на 50% т.е. до 9,5 тыс. руб.
В неволе...
